Введение
Степень изученности вопроса
О войне написано множество книг. Тема блокадного Ленинграда, ужасы постоянных
налетов авиации, голода и очередей за хлебом так же широко представлена в
произведениях писателей, творчестве ленинградской поэтессы Ольги Бергольц.
Детский взгляд на ужасы блокады мы видим в дневнике Тани Савичевой. Эту тему
освещает справочная литература и кинематограф. Но чаще всего это 125 блокадных
грамм хлеба и карточки.
Но ведь карточка это такая малость, разве на нее проживешь. Что еще им помогало
выжить? Как еще справлялись с голодом?
Информация из книг, фильмов и других источников это прекрасно, но живое общение
с человеком, пережившим эти события, наполняет тебя ощущением войны, «мурашки
бегут» по телу.
Актуальность
Моя работа мне кажется актуальной не только в преддверии 65-годовщины Победы в
Великой Отечественной войне, но и носит практический характер. Собранный мною
материал будет использован на занятиях в школьном музее. Это уже стало нашей
музейной традицией.
Тема эта близка мне и потому, что она касается моей семьи. Бывая в гостях у
прабабушки, я стала замечать, что она как-то по-особенному бережно относится к
хлебу. Я не скажу, что она его экономит, нет. Но ни за что на столе не оставит
огрызок, доедает всё, крошки бережно сметает на руку — и в рот. Даже
заплесневелый хлеб не выкинет, сбережет, или в котлеты добавит, или закваску
сделает к тесту. Хранит она его не в хлебнице или пакете, а бережно заворачивает
в очень красивое расшитое полотенце.
Экспонаты из музея блокады Ленинграда
Без слез не могут они говорить О кусочке блокадного хлеба. Ужас голода им
никогда не забыть! И тем не понять, кто там не был.1
Причину этого я узнала позже в школьном музее. Детство моей прабабушки прошло,
как выяснилось, в блокадном Ленинграде. Стыдно, но я этого раньше не знала.
Прабабушка никогда мне ничего о детстве не рассказывала, да и в семье об этом не
говорили, очевидно, жалея ее.
В 2008 году я в составе группы школьников посетила Санкт-Петербург и в музее
блокады Ленинграда видела и блокадный хлеб, и «гужи» и лепешки из лебеды и
отрубей, и сахар из земли. Но больше всего меня поразило «меню» ребенка
блокадного Ленинграда, который мечтает о том, что он сможет покушать после
снятия блокады.
По воспоминаниям прабабушки, я решила восстановить картину ее детства и
выяснить, как их семье удалось пережить эту блокаду.
Цель: Составить «меню» жителя блокадного Ленинграда.
Меню как набор продуктов, если их так можно назвать, для выживания в осажденном
городе.
Исходя из поставленной цели, определены следующие исследовательские задачи:
1. Выяснить где и в какие годы прошло детство моей прабабушки Кротовой Сусанны
Андреевны
2. Систематизировать собранный материал в «блокадное меню»
3. Выяснить состав и технологию приготовления «блокадной пищи»
Предмет исследования: жизнь в блокадном Ленинграде
Объект исследования: «меню» жителя блокадного Ленинграда
Временные рамки: 1941 – 1943 год
Методы исследования:
— интервьюирование
— сравнительный анализ и синтез
— конкретно-исторический метод
Некоторую помощь в работе мне оказали материалы нашего школьного музея, именно
они подтолкнули меня к исследованию.
Мне оказал помощь и Ачинский краеведческий музей им. Д.С.Каргаполова,
предоставив возможность поработать с их фондами.
«Послевоенное меню» ребенка
Случаи людоедства
Жестокий голод превращает человека в зверя и провоцирует каннибализм. Это сложная тема, однако ее необходимо затронуть… Когда в блокадном Ленинграде были съедены все собаки, кошки, крысы и мыши – некоторые переключились на людей…
Наличие случаев каннибализма в блокаду не отрицается никем – такие моменты были официально зафиксированы и сомнений не вызывают. Единственное, историки спорят о массовости данного явления – скорее всего, это не было распространено, большинство жителей даже в этих сложнейших условиях сохранили человеческий облик.
Зачастую люди употребляли в пищу трупы. Некоторые специально выслеживали посетителей кладбища, хоронивших своих близких, а потом вырывали тела из земли и обрезали мягкие части. Об этом свидетельствовали многие блокадники, потерявшие своих родных.
Милицейская сводка
Но случалось, что, сойдя с ума от голода, люди убивали и живых для употребления их мяса в пищу. Сохранились тексты милицейских сводок, где сухим языком отчетов изложены беспристрастные факты: о том, как бабушка убила свою внучку, и ее мясо поедалось всей семьей, о том, как взрослые заманивали под разными предлогами в свою квартиру детей, а потом убивали их. Такие случаи действительно были, но все же это не было широко распространено.
Милицейская сводка о случае каннибализма
Многие пережившие блокаду рассказывали: людоедов они определяли по цветущему внешнему виду – если не истощен, а на щеках играет румянец – значит каннибал. Однако вряд ли можно было со стопроцентной точностью определить людоеда лишь по румянцу. Во многом роль сыграло воспаленное воображение истощенных блокадников.
РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ (1875-1926) ЗА КНИГОЙ
Я зачитался. Я читал давно.
С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
не слышал я дождя.
Я вглядывался в строки, как в морщины
задумчивости, и часы подряд
стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу: краскою карминной
в них набрано: закат, закат, закат.
Как нитки ожерелья, строки рвутся
и буквы катятся куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
должно еще раз было оглянуться
из-за охваченных зарей оград.
А вот как будто ночь по всем приметам.
Деревья жмутся по краям дорог,
и люди собираются в кружок
и тихо рассуждают, каждый слог
дороже золота ценя при этом.
И если я от книги подниму
глаза и за окно уставлюсь взглядом,
как будет близко все, как станет рядом,
сродни и впору сердцу моему!
Но надо глубже вжиться в полутьму
и глаз приноровить к ночным громадам,
и я увижу, что земле мала
околица, она переросла
себя и стала больше небосвода,
и крайняя звезда в конце села —
как свет в последнем домике прихода.
Перевод Бориса Пастернака
Описание
В осажденном Ленинграде — городе, где долгое время жил и работал академик Вавилов, шла первая блокадная зима. Нормы хлеба были сокращены до невозможного: рабочим — по 250 граммов пополам с отрубями, остальным — 125 граммов. Люди обезумевали от голода, падали на ходу, десятки тысяч умирали от истощения.
А в это время в темных холодных комнатах на Исаакиевской площади, в доме с забитыми досками окнами было полно еды. В коробках и мешках лежали десятки тонн семян, клубней картофеля.Но сотрудники Всесоюзного института растениеводства (ВИР), которые работали и урывками спали рядом, были так же голодны и истощены, как и все ленинградцы.При крайне низкой температуре, они стойко держались все блокадные зимы, без воды, электричества, под непрерывным артобстрелом.Они бредили едой, и все же никому из них даже не приходила в голову мысль съесть хотя бы горсточку зерен, чтобы спасти свою жизнь.
Возможно, по нынешним временам их трудно понять, — но они знали, что делали. Они берегли от сорокаградусной стужи и стай остервеневших крыс бесценное достояние государства — уникальную коллекцию культурных растений и их дикорастущих сородичей. Не имевшая себе равных в мире, собранная гигантскими усилиями коллекция насчитывала более 200 000 драгоценных образцов (часть уже успели эвакуировать).
Еле державшийся на ногах, истощенный, обмерзший ближайший соратник Вавилова Вадим Степанович Лехнович, рискуя жизнью, под обстрелом добывал для спасения коллекции дрова. Он был душой крошечного мужественного коллектива. О тех трагических днях Лехнович и годы спустя вспоминал, волнуясь:
— Ходить было трудно… Да, невыносимо трудно было вставать, руками-ногами двигать… А не съесть коллекцию — трудно не было.Нисколько! Потому что съесть ее было невозможно. Дело всей жизни, дело жизни моих товарищей…
Из всего селекционного фонда ленинградского института, содержавшего несколько тонн уникальных зерновых культур, во время блокады не было тронуто ни одного зерна, ни единого зерна риса или картофельного клубня. 28 сотрудников института умерли от голода, но сохранили материалы, способные помочь послевоенному восстановлению сельского хозяйства.
Когда о подвиге советских ученых появились первые публикации, на Западе долго не могли поверить, что такое возможно. Но поверили. И спустя полвека на Исаакиевской площади в здании Института растениеводства появилась необычная мемориальная доска. На ней золотыми буквами выбито: “Ученым Института, героически сохранившим мировую коллекцию семян в годы блокады Ленинграда”.
Это не просто памятная доска, а подарок ученых США, восхищенных подвигом советских людей, которые спасли для грядущих поколений бесценное сокровище.
Что же это за фонд?Коллекция семян культурных растений, собранная советским учёным-ботаником Н. И. Вавиловым и его сотрудниками в результате 110 ботанико-агрономических экспедиций по всему миру, принёсших мировой науке результаты первостепенной значимости. С 1923 по 1940 год Н. И. Вавиловым и другими сотрудниками ВИРа было совершено 180 экспедиций, из них 40 — в 65 зарубежных странах. Результат вавиловских научных экспедиций — создание уникальной, самой богатой в мире коллекции культурных растений, насчитывавшей в 1940 году 250 тысяч образцов.
По сути — это уникальный мировой генофонд продуктов, первый банк генов того, что люди выращивают, чтобы есть. Он содержит некоторые культуры, которых уже нет в природе. Роль этой коллекции незаменима в обеспечении продовольственной безопасности России. Так, с ее использованием в стране было выведено свыше 4,5 тыс. районированных сортов сельскохозяйственных культур, способствовавших повышению урожайности и качества продукции.
ВИРовская коллекция признана самой уникальной в мире и Главный специалист генбанка ФАО при ООН К. Шривастава оценивает ее в 8 триллионов американских долларов, но она призвана служить всему человечеству и поэтому бесценна.
Сам же академик Николай Иванович Вавилов был арестован еще в 1940 году на основании сфабрикованных обвинений, в 1941 году — осуждён и приговорён к расстрелу, который впоследствии был заменён 20-летним сроком заключения. Умер в тюрьме 26 января 1943 года. В 1955 году посмертно реабилитирован.
Дефицит продовольствия в городе
Во время блокады Ленинграда, продовольственный дефицит стал одним из главных вызовов, с которыми столкнулись жители города. Отсутствие достаточного количества пищи привело к нехватке энергии и недостатку необходимых питательных веществ, что оказало серьезное влияние на здоровье и выживаемость населения.
Основной продукт, который был рационом питания во время блокады, был хлеб. Тем не менее, даже хлеб не был всегда доступен. Жители города должны были обходиться с очень ограниченными порциями хлеба, их выдавали по карточкам и рациионировали. Кроме хлеба, люди ели что угодно, что только можно было найти или приготовить. Зверотопы были одним из наиболее распространенных источников пищи. Они были съедобными животными, такими как кошки, собаки, крысы и даже лошади. Около 90% населения города убежало во время блокады, и это привело к упадку зверотопов. Хотя съедобные зороупы вскоре стали очень редкими, некоторые люди все же смогли их получить и использовать для приготовления пищи.
Благодаря присутствию Невской замороженной реки Ленинградцы могли ловить рыбу руками или использовать самодельные сети для рыбалки . рыбный отруб натирался на хорошей терке и разводили с картофельным клеем , хлопью, варили на сковороде оладьи из такого состава . Чтобы высушить рыбу, люди иногда выкладывали ее на улицы или балконы. Обустроенные ловушки с приманкой и сети использовались также для пойманых голубей и голубям найденым рационов в блокаде.
Поскольку другие продукты были крайне редкими, жители Ленинграда пытались использовать любые доступные ресурсы для создания пищи. Они получали заменители масла из кедровых орехов или подсолнечника, а также изготавливали заменитель кофе из живых коры деревьев. Супы и блюда готовили с помощью маленьких остатков мяса, соленого языка, костей и свиных шкур. Люди также использовали сушеные кожуры фруктов и овощей, чтобы сделать настои или добавить в хлеб.
Несмотря на такие трудности, люди в городе находили способы выжить и поддерживать свою силу. Благодаря выдержке и смекалке, жители Ленинграда смогли преодолеть огромные препятствия и пережить блокаду.
Уникальные растения сберегли, несмотря ни на что: как Ботанический сад учил ленинградцев выживать
В годы войны сотрудники Ботанического сада Петра Великого не только спасали ценнейшие и редкие растения, но и вели широкую просветительскую работу
Они рассказывали жителям блокадного города, как вырастить полезные растения и делились рецептами блюд только из подножного корма. ЛЕГЕНДАРНЫЙ СПАСИТЕЛЬ КАКТУСОВ Первая бомба упала на Ботанический сад вечером 15 ноября 1941 года и разрушила три оранжереи. Во время экологической катастрофы температура воздуха достигла -8°, а уже на следующий день она упала до -14,5°… Не теряя времени, самоотверженные сотрудники сада начали перенос некрупных растений в сохранившиеся оранжереи, в залы Ботанического музея и в свои собственные квартиры. Но еще в первую ночь из-за мороза погибла коллекция пальм – гордость сада. «Кадки с огромными растениями, мороз, зима, обессиленные люди… так и стояли все годы войны мертвые пальмы», – вспоминала бывшая сотрудница сада Валентина Никифорова. После бомбёжек в Ботаническом саду осталась всего 1000 экземпляров растений. А уже в 1943 году началось восстановление коллекции. Особую роль в сохранении коллекции ботсада сыграл Николай Курнаков – ученый-садовод, легенда Ботанического сада, изучавший кактусы и суккуленты. На работу в Императорский ботанический сад он пришел еще в 1902 году. Вместе со своей коллекцией он остался в блокадном городе и наотрез отказался эвакуироваться: «Без кактусов я не поеду!»После начала бомбежек он перенес уникальные растения к себе на квартиру, заставив кактусами весь пол, стулья, столы, подоконники. К кровати, где спал ученый, вела тоненькая дорожка среди растений. «Поработать с ними пришлось, как с малыми детьми. Обмороженные места растений загнивали; подрезкой, дезинфекцией, присыпкой толченым углем мы добивались залечивания ран», – говорил ученый. В память об этом на каждом спасенном растении, сохранившемся до наших дней, повязана георгиевская ленточка.
УЧИЛИ ВЫЖИВАТЬ «То, что сделали сотрудники Ботанического сада, – это прекрасная иллюстрация подвига ленинградцев и ленинградских ученых. Люди старались до конца в меру своих сил и возможностей исполнять свой долг. Даже когда были разбиты оранжереи и теплицы, сотрудники старались жечь костры, чтобы растения не замерзли, прилагали все усилия и спасли все то, что могли спасти», – отмечает российский военный писатель, публицист и директор Военного музея Карельского перешейка Баир Иринчеев. По словам ученого, во время войны Ботанический сад вел широкую просветительскую работу. Так, в годы блокады работники ботсада издавали книги и брошюры, защищали диссертации. Специалисты составили «растительные карты», изучали шиповники Севера и витамины из хвои, выявили содержание витаминов в ботве растений, развели шампиньонные грибницы и папиросные табаки, проделали колоссальную работу по внедрению в пищу дикорастущих растений. Так, в отделе споровых растений Ботанического института им. В. Л. Комарова АН СССР из лишайников получили первый советский антибиотик – БИНАН: это натриевая соль с высокими антибиотическими свойствами. Всю войну в Ботаническом саду работала выставка съедобных, ядовитых и лекарственных растений.
Каждое утро начиналось с того, что у входа в Ботанический сад выстраивались очереди из медиков, поваров и других жителей Ленинграда, которые шли сюда, чтобы узнать, из каких растений можно сварить суп или сделать салат − в первое блокадное лето жители Ленинграда спасались только подножным кормом. «Молодые листья в свежем виде употребляются для приготовления салатов, в вареном − для супов, пюре, оладий, котлет. Способ заготовки − сушка, соление, квашение», – такая надпись появилась в блокаду на листе с засушенным подорожником. В 1942 году Ботанический институт выпустил брошюру с перечнем съедобных растений, которые можно было встретить в городских парках и садах. А самое главное – рецепты из них: салат из одуванчиков, суп из крапивы, запеканка из сныти. «Весной 1942 года, когда началась появляться какая-то растительность, начались выставки съедобных дикорастущих растений. Сотрудники рассказывали ленинградцам, что можно есть, а что нельзя. Все, кто остался в городе, делали в свой вклад в общее дело», – замечает Баир Иринчеев.
Чем питались блокадники?
Многие знают о минимальной норме хлеба в блокадном Ленинграде – 125 грамм в день. Но не всем известно, что тот хлеб несколько отличался от нынешнего. Ржаной муки в нем было всего 50%, остальное – целлюлоза и отруби, соевая мука и даже обойная пыль.
По талонам в месяц каждому жителю полагалось 10 грамм сахара и 200 грамм крупы (в реальности это был чаще всего жмых). На Новый Год могли выдать дополнительные 150 грамм хлеба, а детям – маленькую шоколадку.
Также город пытались снабжать картофелем – продовольствие отправляли по Ладожскому озеру, но чаще всего баржи топились фашистами. Выловленную картошку распределяли между сотрудниками различных учреждений из расчета 100 грамм на человека.
Доставка продовольствия на барже, 1942 год
В порту вылавливали рыбу – но этот улов шел в основном на снабжение партийцев и «ответственных работников», свежая рыба рядовым ленинградцам не полагалась. Изредка в пайке могли выдать рыбий жир – и зачастую его оставляли детям.
В блокадные годы люди в прямом смысле слова… ели деревья! К относительно «съестным» породам относились ель, сосна, лиственница, береза, липа и осина. Съедобной частью считалась заболонь – промежуток между корой, лубом с одной стороны и ядровой сердцевиной – с другой.
Из заболони варили каши, ее высушивали, жарили, выпаривали, ее перемалывали и пекли хлеб. А отвары из иголок хвойных деревьев помогали хоть ненамного восполнить дефицит витамина С.
А еще популярным блюдом был мучной клей, на который были наклеены обои в квартирах. Обои отдирались, клей соскребался со стен – и на нем варили супы. Также варили и строительный клей.
Еще один вариант добыть съестное из подручных предметов – это сварить желе из кожи. Голодающие блокадники сначала обжигали кожаные изделия (это могли быть ремни, куртки, пальто, сапоги) – дабы убрать неприятный запах и привкус дегтя – а потом долго вываривали кожу, получая в итоге студенистое желе.
Известно, что в самом начале блокады немцы разбомбили Бадаевские склады с продовольствием. Но люди умудрялись даже на развалинах собирать какие-то продукты или же делать «кофе из земли»: люди брали пласт земли с того места, где сгорел сахар, потом дома процеживали это и получали сладковатую воду.
Летом люди подпитывались не только выращенными овощами – они были большой редкостью, а в первую очередь сорной травой и ботвой. В 1942 году вышла даже книга рецептов из ботвы растений. Это был один из источников витамина С.
Как только наступали теплые дни – жители отправлялись на поиски хоть каких-нибудь растений. В ход шли подорожник, ромашка, лопух, водоросли. Большим счастьем было найти крапиву – все, даже самые маленькие побеги сорняка тут же обрывались «счастливчиками».
Жертвы блокады
В осажденном городе погибли многие известные люди, составляющие сейчас гордость страны. Так, во время первой блокадной зимы, в 1941-м году, скончался от голода знаменитый художник Иван Билибин, иллюстратор детских сказок. Витражи по мотивам его рисунков сейчас украшают крышу открытого после реконструкции магазина Детский мир в Москве.
Один из витражей по рисунку И. Билибина к «Сказке о царе Салтане»
Также во время блокады в психиатрической больнице Ленинграда умер писатель и поэт Даниил Хармс – один из самых загадочных деятелей русской словесности.
Блокадный Ленинград стал губительным именно для художников, начавших свою карьеру еще до революции. Непризнанные новым строем, они не получали никакой поддержки. В 1941 году умер Николай Филонов, самый нестандартный мастер за всю историю русской живописи.
Картина Н. Филонова «Пир королей»
Вообще в блокаду погибло много так называемых «бывших» людей, чья слава и карьера пришлась на начало ХХ века, время дореволюционное. В 1942 году умер балетмейстер и старший брат легендарной Матильды Кшесинской Феликс Кшесинский, скончалась знаменитая в конце XIX – начале ХХ века оперная певица Александра Панаева.
Но были и знаменитости, которым удалось пережить блокаду. Мало кто знает, что в детском возрасте блокаду пережила актриса Алиса Фрейндлих. Сама актриса благодарит за это свою бабушку Шарлотту Фридриховну, сохранившей с довоенных времен запасы горчицы – ею заправляли вываренный столярный клей «для вкуса».
Блокаду в детском возрасте прошел и другой советский актер – Леонид Харитонов, известный по ролям в фильмах про солдата Ивана Бровкина. Вместе со своим братом Витей он даже попал в кадр блокадной хроники.
Из-за недостатка еды братьям приходилось есть даже мыло – от этого у Леонида впоследствии развилась язва, мучавшая его всю жизнь.
Блокаду пережил и российский поэт-песенник Илья Резник – на тот момент ему было всего три года, и он жил с бабушкой и дедушкой. После прорыва блокады семья эвакуировалась в Свердловск.
Также в разное время в блокадном Ленинграде находились – композитор Дмитрий Шостакович, поэт Иосиф Бродский, оперные певицы Елена Образцова и Галина Вишневская, художник Илья Глазунов. Поскольку большинство знаменитостей на момент блокады были детьми, родители сумели отправить их в эвакуацию по «Дороге жизни» в 1942 году.
За время блокады Ленинграда, по разным данным, погибло от 600 тысяч до полумиллиона жертв. На Нюрнбергском процессе фигурировала цифра 632 тысячи, но на настоящий момент она уже считается заниженной. При этом только 35 от общего числа погибших умерли от бомбежек и артобстрелов, остальные 97% — жертвы голода…
Досуг
В советское время часто делали упор на то, что даже в блокаду люди продолжали ходить в театры, интересоваться музыкой… Но сейчас уже звучат заявления, что в театры в основном ходил контингент средней обеспеченности. Умиравшее от голода население просто было бы не в состоянии дойти до театра и высидеть спектакль. Да и деньги были нужны на покупку необходимых продуктов. Те же, кто все же доходили до театра, отмечали большое количество военных и работников общепита – официанток, продавщиц. А вот у самих актеров и актрис под гримом зрители видели признаки дистрофии и истощения…
Простым людям, изредка посещавшим театр, местная публика казалась в основном подозрительной – какие-то девчонки, пристроившиеся к обеспеченным партийцам, военным и НКВД-шникам, «золотая молодежь» и т.д. На фоне землистых лиц ленинградцев они выглядели слишком контрастно и отталкивающе.
Но культурный досуг в блокадном Ленинграде все же был. В основном люди старались читать книги, чтобы хотя бы на мгновение забыться и не ощущать голода… Читали все – от мала до велика.
Российская империя : все факты и история.
8 февраля 1725 года скончался Петр I Великий — последний царь всея Руси и первый Император Всероссийский (с 1721 года). Из династии Романовых (с 1682 года). Пётр был провозглашён царём в 1682 году в 10-летнем возрасте, стал править самостоятельно с 1689 года. С юных лет проявлял интерес к наукам и заграничному образу жизни. Пётр первым из русских царей совершил длительное путешествие в страны Западной Европы (1697—1698 годы). По возвращении из них, в 1698 году, Пётр развернул масштабные реформы российского государства и общественного уклада. Одним из главных достижений Петра стало решение поставленной в XVI веке задачи: расширение территорий России в Прибалтийском регионе после победы в Великой Северной войне, что позволило ему принять в 1721 году титул первого императора Российской империи. В исторической науке и в общественном мнении с конца XVIII века по настоящее время присутствуют диаметрально противоположные оценки как личности Петра I, так и его роли в истории России. В официальной российской историографии Петра было принято считать одним из наиболее выдающихся государственных деятелей, определившим направление развития России в XVIII веке. Однако многие историки, в том числе Н. М. Карамзин, В. О. Ключевский, П. Н. Милюков и другие, высказывали резко критические оценки.
«Мои картины — не сны усыпляющие, а сны пробуждающие»
Рене Магритт был достаточно популярен уже при жизни. Его отличало от других остроумное и мистическое письмо картин с двойным дном.Картины Магритта заставляют каждого человека, если не разгадывать миллионные схемы смыслов, то как минимум остановится и задуматься. Магия обыденных вещей включенных в совершенно неординарный контекст создают иллюзию чего-то запредельного. Чаще всего это ребус, который, кажется, нельзя не то, что до конца разгадать, но и постичь полностью. Возможно, что каким бы ни был ответ, он всё равно правильный потому что человек приходит к этому без чьей-либо помощи.